Петрович, Степаныч и кобдобий - глава 1
Автор: ShTiRLiC
Степаныч уже час сидел на грязном полу, уставившись немигающим взглядом в не менее грязную стену. При этом он непрестанно что-то шептал себе под нос, иногда сдавленно вскрикивал, начинал плакать, и тогда Петрович клал ему руку на плечо и успокаивающе бормотал, мол, ничего, прорвемся, и не такое бывало.
Настроение у обоих было паршивее некуда. И вообще говоря, их можно было понять – оба дальнобойщики со стажем в десять с лишним лет, познавшие тонкости своей нелегкой профессии, перетаскавшие за это время, если посчитать всё вместе, несколько сотен тысяч тонн разнокалиберного груза, легального и не очень, и тут такая новость. Когда по ящику сообщили, что поставки кобдобия прекращены на неопределенный срок, а на Сатурне это вещество переведено в разряд запрещенных, мужики с минуту сидели в прострации, не веря своим ушам. А когда всё же поверили, реакция их была ужасна. Если бы в пределах двадцати метров были женщины и дети, они тут же погибли бы мученической смертью от завядания ушей, ибо мат, изрыгаемый их глотками, был воистину страшен.
Говорят, когда-то давно ни один грузчик или строитель не могли и дня прожить без водки или спирта. Алкоголь был для них всем, да оно и понятно – скучная, монотонная работа, часто довольно тяжелая и опасная. Раствор – шлёп, кирпич – шмяк, шаг вбок и опять то же самое. А потом еще таскать двери, рамы, окна… неудивительно, что в конце рабочего дня им хотелось расслабиться, а некоторые и в середине не брезговали, за что им потом влетало, если они сами не улетали с высоты двадцати-тридцати метров, неловко покачнувшись.
Но эти тёмные времена давно прошли, и теперь для шофера-дальнобойщика кобдобий стал таким же незаменимым веществом, как для строителя бутылка палёной водки. Кобдобий так толком и не легализовали. Выдвигали кучу законопроектов, но кому-то они были невыгодны, и все эти бумажки летели в корзину или задвигались на дальние полки архива. Плюс к тому выяснилось, что выделить кобдобий среди других веществ достаточно трудно. Как только химики предлагали отличать его по какому-то параметру, тут же оказывалось, что под это определение подходит и стиральный порошок, и кокаин, и даже известка. Химическая формула кобдобия была столь нестабильна, что менялась в зависимости от времени суток, освещения, влажности, температуры и еще чёрт знает чего. Поэтому синтезировать его не представлялось возможным, а завоз происходил исключительно с Сатурна, и в силу нелегальности этого вещества – только контрабандно.
А сегодня выяснилось, что формулу все-таки вывели около полугода назад, кобдобий запретили, а на межпланетной таможне установили детекторы кобдобиана – основной составляющей порошка.
- Ну как же так?! За что?! – рыдал Степаныч на плече друга. – Мы же и дня не протянем без него!..
Петрович опять похлопал его по плечу:
- Да не реви ты, как девка всё равно. У меня штук десять знакомых дилеров, что-нибудь придумаем. На крайний случай сходим к нашим, ну не могут они не поделиться парой граммов! – Петрович воодушевился. – Ну конечно! Сходим, вот через полчасика, я пока чай согрею. А если так не дадут, мы заплатим, не бедные.
Степаныч грустно посмотрел на Петровича и вытер свисающую из носа соплю.
- Сам-то понимаешь, что говоришь? Кобдобий сейчас на вес золота. Его тебе ни за какие деньги не продадут, потому что больше его нет! Понимаешь?! Неоткуда новому взяться! – он сердито шмыгнул носом, встал и пошел в ванную. Степанычу уже было стыдно за свои нюни, он сполоснул лицо и начал бриться.
Петрович тем временем хлопотал на кухне. Наполнил чайник, поставил его на плиту и разбил на сковородку три яйца. Потом забросил пару кусков хлеба в тостер. Руки сами готовили нехитрый завтрак, а мозг отчаянно искал выход из сложившейся ситуации.
- Слышь, Степаныч… а у тебя кокаинщиков знакомых нет?
Степаныч в ванной как раз чистил зубы и после такого вопроса, судя по звуку, подавился щёткой.
- Петрович, ты чего такое спрашиваешь-то? Я эту дрянь не употребляю и тебе не советую.
- Да ты не понял ни хрена. Вот как сам думаешь, когда у кокаинщика нет кокаина, что он делает?
Степаныч в ванной еще немного побулькал, полоща рот.
- А хрен их знает. Ну, наверно идёт к дилеру.
- Во. А если и у дилера нет дозы, тогда что?
- К другому идёт.
- А если ни у кого нет дозы, вообще?
Степаныч вышел из ванной, вытирая полотенцем лицо. Вид у него был явно недовольный.
- Да почем мне знать? Ты жрать сготовил?
Петрович снял сковороду с плиты, поставил на стол. На тарелочку выложил тосты, в кружки разлил чай и показал на это великолепие:
- Кушать подано!
Они сели на скрипучие стулья и принялись завтракать.
- Слышь, Степаныч. Как по-твоему, сколько мы без кобдобия протянем? Вот если по-честному считать.
- Н-ну… с неделю наверно, не больше. Потом сам знаешь…
Петрович поёжился. Да, он знал. Более того, видел собственными глазами, что случилось с его знакомым, Семёнычем, после того, как он не смог за неделю найти кобдобий. Черт его знает, то ли дилеры попропадали все разом, то ли не при деньгах парень оказался, но нашли его утром в туалете с лопнувшими глазами и собственной печенью в руке.
Степаныч поднял глаза от тарелки и внимательно посмотрел на Петровича. Да, видать, вспомнил тот случай…
- Знаешь, Петрович… я не хочу, чтобы с нами так случилось, как с тем парнем. Так что давай-ка пораскинем мозгами, где бы достать хоть десяток грамм этого дерьма.
- А как в прошлый раз вышло, помнишь? Ведь выкрутились же.
В прошлый раз они встретили слепого бомжа на улице и всего за пять но-ко получили почти полсотни грамм кобдобия. Видимо, бомж не знал его истинной цены, потому и повезло.
- Нда… единичный случай, мать его. Такого лоха найти еще раз вряд ли повезет. Хотя, конечно, нам надолго хватило той дозы. Что-то около трех месяцев, если память не подводит.
Петрович что-то пошептал себе под нос, загибая пальцы на руке, потом подытожил:
- Да, три с половиной месяца. Но что было то прошло. У тебя сколько дилеров знакомых?
- Штук пять найдется, думаю. Как в этот район переехал, все связи порастерял. Раньше проблем совсем не было… - он покосился на Петровича, который уговорил его сменить квартиру, мол, тут прибыльный район, куча заказов, да и кобдобий разве что из земли не растет. А на деле оказалось немного не так – если заказ в неделю получали, устраивали праздник, а с уж кобдобием и совсем туго пришлось, хотя тут, конечно, не Петровича вина.
Они доели и побросали посуду в раковину – потом помыть можно, сейчас некогда. Вдруг Степаныч ткнул пальцем в грудь Петровичу и напряженным голосом спросил:
- А ты за кого голосовал на выборах?
Петрович удивленно воззрился на друга.
- За Зозофаториуса конечно. Только сейчас это уже не имеет значения.
Степаныч тяжело вздохнул. Да, этот Ауди, дьявол во плоти, все равно пробился к власти, и сумел отбить нападки тех, кто считал, что результаты выборов были фальсифицированы. Вне всякого сомнения, запрет кобдобия – его рук дело.
Перед тем, как выйти на улицу, Петрович вдруг остановился, как будто его осенило. Степаныч с надеждой взглянул на него, вдруг что-то новое придумал, о чем они раньше даже не догадывались. Но Петрович с ностальгией сказал:
- Помнишь, лет двадцать назад, когда еще были нефть и газ, можно было просто приехать на заправку и попросить залить полный бак. И стоило это копейки… по тем деньгам. И бензин был легален! И солярка была… а теперь чтобы просто завести машину, надо по всему городу искать этот грёбаный кобдобий, платить за него гигантские суммы, да еще постоянно бегать от этих кредиторов, которые за неуплату в срок тебе что-нибудь похуже печени выдернут… помнишь, Степаныч?..
Степаныч помнил. И чтобы снова не разреветься от досады, он грубо толкнул дверь, и они вышли на улицу.
3 марта 2007
Комментарии [3]