Несколько минут из жизни упитанного мужчины в самом расцвете сил
Автор: Sbtrn. Devil
Полуденное солнце весеннего Стокгольма весело припекало макушку. Традиционные шведские кедры робко выпускали первые цветочки, а меж их раскидистых ветвей мелькала вороватая мордочка прижившегося в городе манула. Стену ближайшего дома занавесили первомайским плакатом, с которого под банальные лозунги жизнерадостно улыбался Саддам Хусейн - молодой и подающий демократические надежды владыка очередной банановой республики, разведённой крючкотворами из канцелярии императора на дружбу против кого-то. Кажется, в знак дружбы этот усатый фрукт первым делом заключил контракт на покупку миллиона утюгов производства стокгольмской фабрики чугуниевых изделий №2...
Пожилой мороженщик с трудом нёс дежурство у передвижного ларька, и ему было не до политики.
- Фу, как жарит... - пыхтел он, обмахиваясь газеткой. - В ушах жужжит...
Он сдвинул зонтик, чтобы получше укрыться в тени, закинулся парой освежающих леденцов, но жужжание не прекращалось.
- Мухи, - понял мороженщик. - Ах, чтоб вас, проклятых! Кыш! Кыш!
За образцы товара, выложенные напоказ покупателю, старичок не волновался: если насекомые зададутся целью прорваться сквозь стекло, флаг им в лапы. А вот за само стекло поволноваться стоило. Загадят - и хрен ототрёшь. Всё в этой Швеции аномально, и мухи у них аномальные. Как нагадят, да как застынет - и вполне можно им это самое стекло резать.
На прилавок мухи вроде бы не покушались. Но где ж они, сволочи, тогда жужжат?
Прихватив газету наизготовку, мороженщик вскочил из-за ларька и воинственно огляделся. Мух так и не обнаружилось. Зато, когда внимание старичка вернулось к прилавку, его ждал сюрприз.
Пресловутое стекло было аккуратно отодвинуто, пары мороженых и след простыл. Зато на блюдце для расчётов появилась монетка в пять эре. Видимо, в качестве компенсации. Говоря по чести, упёртый товар, общей стоимостью в полкроны, она компенсировала очень слабо.
- Так-так, - произнёс мороженщик, нахмурившись.
На его месте пятьдесят четыре простых стокгольмцев из ста начали бы громко возмущаться и звать полицию. Ещё двадцать семь повозмущались-повозмущались, да и махнули бы рукой: всё равно товар, скорее всего, уже не вернуть. Даже если злоумышленника умудрятся найти - вряд ли он спёр его для перепродажи втридорога за ближайшим углом. А на улице не та погода и не тот убыток, чтобы изводиться понапрасну... Восемнадцать простых стокгольмцев, переменившись в лице, достали бы из секретного бардачка легализованный короткоствол и устроили бы прочёс окрестностей. И разбегалось бы с их пути всё живое, боясь встретиться с глазами тех простых стокгольмцев - ибо полыхали в глазах пепелища Амстердама, на которых в кровавый Североморский кризис осталось немало славных ребят... И лишь один простой стокгольмец, смиренно перекрестившись, констатировал бы: "На всё воля Божия." - и тем бы и ограничился.
Мороженщик не был простым стокгольмцем. И потому он не сделал ни того, ни другого, ни третьего и ни четвёртого. Подтянув ремень, он запер кассу, проверил, надёжно ли прикован ларёк цепью к тумбе, и направился за стену художественно остриженных кустов, за которой виднелась невзрачная будка сортира. Монетка с блюдца исчезла. Но оно не осталось пустым...
Вскоре, из-за тумбы высунулась хулиганистая физиономия. Покрутилась, оценила обстановку и, сочтя безопасной, подалась вперёд. Следом за физиономией явился её обладатель - невысокий толстый человечек. Он вполне мог сойти за школьника, если б шведских школьников настолько хорошо кормили.
Осмотревшись ещё раз и не увидив мороженщика, нешкольник слегка озадачился. Он осторожно подкрался к ларьку, глянул в блюдце... Вместо пятиэровой монетки там лежала другая. Похожая по размеру, немного отличающаяся по расцветке - на беглый взгляд и не отличить. Только это была валюта страны, найти которую на улицах Стокгольма представлялось крайне маловероятным. А получить в виде размена на монетку в пять эре - только в одном случае.
Если получатель знал пароль и отзыв.
Толстый человечек огляделся вновь - на сей раз колюче, цепко и профессионально. На лице его не осталось и следа вальяжной хулиганской гримасы, движения сделались чёткими и выверенными. Убедившись в отсутствии случайных и неслучайных свидетелей, он направился за те же кусты.
За кустами никого не было, сортирная будка возвышалась одиноко и задумчиво. Но толстого человечка это не смутило.
- Агент Карлсон, - произнёс он в пространство. - Слушаю вас.
Стенка сортира, от которой отделился мороженщик, торчала на самом виду, и спрятаться на её фоне казалось невозможным. Тем не менее, старик это как-то сумел. Он тоже переменился. Кабы не мешковатый костюм и не узнаваемые черты лица - было бы ни за что не признать в нём заморенного жарой продавца лакомств.
- Агент Олафсон, - представился он просто.
Судя по вновь изменившемуся выражению лица Карлсона, тот представлял, насколько перед ним непростая фигура.
- Зная вас, я имею предположить одно из двух, - сказал он. - Либо вы принесли мне плохую новость... либо очень плохую.
- Вы, как всегда, проницательны, Карлсон, - кивнул Олафсон. - Обе. И плохая, и очень плохая. С какой начать?
- Как знал. - Лицо Карлсона скривилось от досады. - Давайте по традиции.
- Плохая новость - вам выговор по линии Мининфо. - Старик вытащил из газеты листок, испечатанный низкопробным принтером. - Вы действуете слишком дерзко и неканонично, ваше прикрытие откровенно бредовое. Особенно беспокоит, что вы открыто выставляете напоказ технологию портативного вертолётного ранца - при том, что она, вообще-то, секретная.
- Мининфо знает о моих методах, - отрезал Карлсон. - Все мои дерзости и засветки тщательно просчитаны.
- Но вы играете на грани фола. Вдруг Свантесоны - не те, за кого мы их считаем? Если информация о ваших выкрутасах произведёт на них не тот эффект, на который вы рассчитываете, и ситуация выйдет из-под контроля?
- Этот вопрос мы тоже рассматривали, если помните, - усмехнулся Карлсон. - Если окажется, что мы ошиблись на счёт Свантесонов - спалившийся агент с секретной технологией будет самой меньшей из проблем, которые в этом случае у нас возникнут.
- Ладно, всё это чистая формальность, - не стал настаивать Олафсон. - Вы знаете протокол - по неканоническим методам положено выносить выговоры. Считайте, что он доведён до вашего сведения.
- Вот и замечательно. Давайте его сюда...
Карлсон пробежал глазами бранный листок, свернул его и сунул в карман.
- Не поверите, но с моими методами самое трудное в этом Стокгольме - доставать туалетную бумагу, - пожаловался он.
- Надеюсь, этот ваш Малыш, во время очередной экскурсии в ваше рабочее логово, не наткнётся в сортире на пачку предыдущих выговоров? - поинтересовался Олафсон. - Всё-таки документы с печатью Мининфо.
- За кого вы меня принимаете? Служебный сортир удалён от лёжки, замаскирован и тщательно заминирован.
- Рад слышать, что вы хоть что-то делаете по канону, - едва заметно улыбнулся Олафсон. - Теперь очень плохая новость. Ваша операция временно приостановлена. Вас отзывают в Центр в связи с острой служебной необходимостью.
Физиономия Карлсона сделалась очень кислой.
- Это обязательно должен быть именно я? Оно действительно стоит того, чтобы отрывать меня от операции категориии "А"?
- Операцию возобновите по возвращении.
- Возобновим по возвращении? Как у вас всё просто. Да вы хоть знаете, какие усилия затрачены на подготовку этого, как вы выразились, бредового прикрытия? Знаете, с какой кропотливостью пришлось позаботиться о деталях, чтобы сделать эту бредовость максимально естественной? Знаете, как непросто построить легенду, которую агенты противника будут принимать именно за бред и фантазии ребёнка, не стоящие внимания? Если я сейчас сорвусь, оставив висеть оборванные концы, всё полетит к чертям!
- Центр верит в ваши способности, Карлсон, - ободрил Олафсон. - Вы обязательно что-нибудь придумаете. Поверьте, вас не стали бы выдёргивать по пустякам.
- Рад, что меня так высоко ценят, - процедил Карлсон.
- Попробую обрадовать вас ещё сильнее и скажу, что от вас не требуется отбывать немедленно. Вопрос чрезвычайно важен, но по срокам не горит. У вас есть неделя, чтобы подготовить своё отсутствие.
- Почему вы с этого не начали?!
- Дежурный психологический тест, - сухо улыбнулся Олафсон. - Да и мой имидж бы пострадал, если бы я принёс вам хорошую новость. Надеюсь, она достаточно подпорчена?
"Вот старый козёл," - подумал Карлсон.
- Ладно. У вас всё?
- У меня всё. Приятно было увидеться. Слава Арстоцке!
- Слава Арстоцке.
Что ж, неделя - это не так плохо. Успеется поприсутствовать у Малыша на дне рождения и побаловаться тортиком. Там же заодно и предупредить, что в меру упитанный и лучший в мире друг вынужден на некоторое время... ну, скажем, уехать к бабушке.
А вот как законсервировать другие концы, предстояло ещё подумать.
2 апреля 2014
Комментарии [3]